Март 2021

Ковид, несезон, Турция

Роудтрип по главным туристическим местам во времена, когда туристов почти и нет.
Это был мой четвёртый раз в Турции. Два раза я там была в детстве с мамой в отеле «всё включено», один раз на свадьбе родственницы, которая вышла замуж за турка. И вот — четвёртый, чтобы наконец узнать страну за рамками отельного отдыха и краткого знакомства с семейными традициями.

План был такой: прилететь в Даламан, что на юге, исследовать Средиземноморское побережье и затем уехать в Каппадокию, Измир и Стамбул. Мы с мужем арендовали машину на месяц. Обещали Хонду, выдали Рено Логан. «Ну и сарай, — сокрушался муж, с трудом проворачивая руль, — даже в моей "девятке" было больше грации». На этом сарае за месяц путешествия мы накатаем 4000 км по достойным турецким дорогам.

Сразу скажу, что это не гайд, тут нет советов о том, где поесть, что купить и где поспать Это скорее попытка понять, как века турецкой истории сформировали популярные туристические места. То, что меня всегда интересует больше всего.

Каш и ликийцы

Первая остановка на маршруте — прибрежный городок Каш на стыке Средиземного и Эгейского моря. Когда-то он принадлежал грекам, это чувствуется в деталях: белые домики с голубыми ставнями, кусты бугенвиллии, кривые мощёные улочки. Плюс всего в семи километрах находится обитаемый греческий остров Кастелоризон, куда в сезон можно добраться на пароме. Каш в переводе с турецкого означает «бровь»: городок находится в изогнутой подковой бухте, которая как бы нависает над греческим островом. Тут нет больших пляжей, да и находится Каш далековато от крупных аэропортов, потому городок избавлен от больших отелей для пакетных туристов.

По Кашу приятно гулять, закупаться оливками, сырами и килимами на пятничном рынке, смотреть закат с высоты местного амфитеатра или просто на одном из маленьких пляжей с лазурной водой. Для исследования других достопримечательностей понадобится машина, скутер, ну или хотя бы маршрутка. Благо, кругом полно живописных развалин.

Каш находится на территории древнего государства Ликия. У ликийцев были свой язык, письменность и архитектура. Хорошо сохранились гробницы, часто высеченные в скалах, как в Фетхие или Мире, а где-то просто раскиданные по городу. В Каше, например, гробницы можно встретить и на рынке, и посреди улицы, и рядом с жилыми зданиями. Недалеко от Каша находится Патара: это и руины древнего ликийского города, и многокилометровый живописный песчаный пляж и дюны. Тут приятно бродить, читать, валяться на переменчивом весеннем солнце. Плавать, правда, в марте было холодновато.
Когда-то Каш принадлежал грекам, и это чувствуется в деталях.
Ну и Ликийская тропа, конечно. Я почему-то думала, что это старинный торговый или военный путь, но оказалось, что это рукотворный маршрут, который придумала британка Кейт Клоу лет 20 назад. Она влюбилась в здешние места и предложила правительству Турции разметить пешеходную тропу общей протяженностью в 509 км. Из-за ковида маршрут приобрёл новую жизнь: есть ощущение что все, кто едет в «нестандартную» Турцию, или собираются идти по тропе, или ходили там, или как минимум думали об этом.

Маршрут разбит на десятки маленьких участков: как правило, на расстоянии дня пути по маршруту есть отельчики и пансионы, в которых путникам можно отдохнуть. От Каша отходит два кусочка тропы: один в гору, один в бухточку через оливковые рощи и скалы с выбитыми в них гробницами. Эти две тропки и правда ухоженные и живописные, так что я присоединилась к лагерю тех, кто думает как-нибудь отправиться в трекинг по Ликийской тропе на пару дней.

Каппадокия и войны

Все знают, что в Каппадокии летают воздушные шары на фоне лунных пейзажей. И девушки в красивых платьях этим пользуются, собирая тысячи лайков в инстаграме. Это всё есть, но что для меня было неожиданным, так это не самая простая судьба этого региона. Каппадокия находилась на перекрёстке цивилизаций, здесь постоянно туда-сюда сновали армии и беженцы. Хетты, мидийцы, персы, армяне, Александр Македонский, сельджуки — все тут были. В Каппадокии чувствуется привкус железа на дёснах и снятся странные сны.

Главное свидетельство непростой судьбы этого региона — обширные подземные города. Их насчитывается порядка сорока, они, как мицелий, ползут в землю на глубину нескольких десятков метров. Я была в Деринкую, самом большом городе: здесь единовременно могли спрятаться пару десятков тысяч человек. Легко могу представить, как с факелом в руках местные жители бежали сюда от захватчиков, закрывая за собой ходы гигантскими каменными дисками. Поскольку прятаться приходилось месяцами, под землёй были школа, церковь, винодельня, кладбище. Сейчас это просто запутанные низкие коридоры и ниши, выдолбленные в камне, но ощущения среди этих стен жутковатые, даже если нет клаустрофобии. Первые жители появились в Деринкую где-то в I тысячелетии до нашей эры, а последние люди тут спасались в X веке.

Почему у них вообще получилось что-то вырыть в земле? Потому что миллионы лет назад в Каппадокии активничали несколько вулканов, которые выплюнули из себя туф. Это мягкая порода, которая затвердевает при взаимодействии с воздухом. Что-то осело в землю, что-то осталось на поверхности в виде возвышенностей. Горы из туфа веками обдувались ветрами и подвергались эрозии, и в итоге получились знаменитые причудливые горы-сосульки.
В III веке нашей эры в Каппадокии начали селиться христианские монахи, которые спасались от гонений. Они начали выскабливать в этих природных «грибочках» себе кельи и даже целые монастыри. К слову, место обитания первых христиан в деревушке Гёреме полвека тому назад превратилось в музей под открытым небом, охраняемый Юнеско. Постепенно горы-грибочки стали обживаться людьми и начали больши напоминать пчелиные соты, поскольку жители делали себе двери и окна. В итоге сейчас вся Каппадокия похожа на заброшенный улей нежных оттенков розового, серого и коричневого.

Улей заброшенный, потому что по мере развития цивилизации пещеры переставали быть удобным жильём. В 1950-е в Турции действовала программа отселения из пещер, поскольку многие из них находились в аварийном состоянии. Впрочем, в некоторых пещерах до сих пор живут люди, да и туристический бизнес распознал потенциал такого жилья. Одна из особенностей Каппадокии — отели, которые находятся в пещерах. Я ночевала несколько раз в таких местах: спать в пещере одновременно и уютно, как будто ты в утробе, и жутковато, потому что стены давят.

В начале XX века в Каппадокию забрёл во время своих странствий по Малой Азии иезуит Гийом де Жерфанион. Он пришёл в восторг от пещерных монастырей — и написал про это несколько научных работ. Так про Каппадокию узнали европейцы. Говорят, что сами турки переоткрыли для себя Каппадокию в начале 2000-х благодаря мыльной ТВ-опере «Особняк с виноградными лозами», действие которого происходят среди местных пейзажей. Тут и правда много виноградников. В общем, на туристической карте мира регион появился относительно недавно. И значительную роль в этом сыграли воздушные шары.
Каппадокия похожа на заброшенный улей нежных оттенков розового, серого и коричневого.
Первые шары тут полетели в середине 80-х благодаря двум-друзьям кругосветчикам. Они везде возили с собой небольшой шар, попробовали полетать в Каппадокии, потом покатали друзей, а уже в 1991 году Ларс-Эрик Мор и Кайли Киднер основали тут первую компанию. Я рассчитывала полюбоваться шарами с земли, будучи наслышана про цену в 200 евро за полёт. Но оказалось, что в несезон в четыре раза дешевле. Первый выезд оказался холостым, из-за сильного ветра взлёт был невозможен. Зато второй раз всё получилось, и вот на рассвете замерзшими пальцами я без конца тыкаю в кнопку спуска фотоаппарат вместе с ещё 20 счастливчиками.

В начале часового полёта пилот-турок спросил у группы, кто откуда, и услышав мой ответ, на хорошем русском произнёс: «О, я три года работал в "Журавинке"». Выяснилось, что наш пилот успел побыть крупье на океанском лайнере, потом судьба его занесла в Астану и Минск, а потом уже в Турцию. «Я не знал, что мне тут делать, прочитал как-то в газете статью про воздушные шары. Выяснилось, что в Каппадокии есть школа пилотов. Я её закончил и вот, теперь моя работа занимает час в день. Мне подходит», — жизнерадостно делился пилот.

Полёт на шаре — это и правда красиво. Можно неспешно рассмотреть все причуды рельефа в лучах раннего солнца, оценить раскраску соседей по воздуху и в моём случае пофантазировать о том, как тут жили в древние времена. Без инстаграма и воздушных шаров, но с удивительной природой — и постоянной военной угрозой.

Конья и суфии

Есть такой турецкий фильм «Однажды в Анатолии». Сюжет заключается в том, что полицейские вместе с убийцей ездят по холмам Анатолии и разыскивают место захоронения трупа, которое обвиняемый сам забыл. Атмосфера кинокартины тягучая, чуть тоскливая и безысходная. По дороге в Конью у меня было ощущение, что снимали прямо тут (на самом деле, в районе Анкары). Холмы, холмы, степь, степь и ещё раз степь. Потерять что угодно можно запросто.

Конья, древняя столица государства турков-сельджуков и главный религиозный центр страны, находится как раз посреди Анатолии. В интернете пишут, что это самый традиционный город Турции, и я потому ожидала, что это будет старый с архитектурной точки зрения город. Но нет, здесь есть очень современные районы, кварталы как будто родом из 70-х и 80-х, а самое старое — это религиозные памятники, мечети и медресе.

Мы жили в одной из центральных гостиниц, и у меня было стойкое ощущение, что я на съёмках фильма про 1974 год. Как будто вчера в Германии выпустили закон «о воссоединении семьи», согласно которому к турецким гастарбайтерам могли переселяться их родственники. И жители Коньи будто бы решили бросить всё и уехать в Европу за лучшей жизнью. В центре можно встретить множество заброшенных магазинчиков и мастерских с обшарпанными вывесками тех времён, а тем места, что открыты, как будто законсервированы во времени. Ещё один лик современной Турции.
Дервиши — главный символ Коньи и заодно главный образ для сувениров.
Главное, зачем едут в Конью — гробница поэта-суфия Руми, он же Мевляна. Руми жил в XIII веке и был уважаемым исламским богословом, который в середине жизни обратился в суфизм. Даже если вам, как и мне, приблизительно понятно, что такое суфизм и какая суть скрывается за фразой «мистико-аскетическое направление в исламе», имя Руми может вызывать ассоциации по двум причинам. Первая — поэзия, вторая — образ крутящихся дервишей.

Руми оставил после себя множество метафорических стихов, которые расходятся миллионными тиражами на десятках языков. А ещё как-то однажды на рынке, услышал ритмичный стук молоточков по металлу, Мевляна впал в экстаз и закружился в танце, воздев одну руку к небу. По легенде, так появился ритуальный танец сема, который исполняют последователи ордена крутящихся дервишей. Сегодня дервиши — главный символ Коньи и заодно главный образ для сувениров. Вообще на настоящую сему можно попасть туристу, в доковидные времена обряд проводился раз-два в неделю. В ковид, увы, дервиши кружатся где-то в частном порядке.

Гробница Мевляны впечатлила меня своей изысканностью. Внутри мавзолея звучит суфийская музыка, а стены украшены затейливыми узорами, в которых цветы сочетаются с арабской вязью. Даже учитывая то, что я на обывательском уровне представляю себе суть ислама и суфизма, место захоронения Руми произвело на меня глубокое впечатление. Как будто я послушала речь мудрого человека на незнакомом языке. Помимо этого, в Конье есть ещё парочка пунктов обязательной культурной программы: музей резьбы по камню и дереву в медресе Тонкого Минарета и музей керамики в медресе Каратай. Там можно представить себе стиль жизни и богатство сельджукских султанов, который правили большей частью территории современной Турции в XI-XIV веках.

Измир и Ататюрк

Измир — большой современный город-миллионник. Третий по размеру после Стамбула и Анкары, первый в разных рейтингах по качеству жизни. Главным образом мы заехали сюда, чтобы повидаться с белорусско-турецкими родственниками. В перерывах между обильными обедами в рамках программы турецкого гостеприимства я наворачивала круги по местным улочкам. Самый приятный для прогулок район называется Алсанджак: район модных магазинов, хороших ресторанов и широких улиц с выходом на бесконечную набережную Измира. Удивительно современный район. Несмотря на то, что Измиру несколько тысяч лет, здесь почти нет исторических зданий даже в центре. Куда они все подевались? Спросить можно было бы Мустафу Кемаля Ататюрка.
Измиру несколько тысяч лет, но здесь почти нет исторических зданий даже в центрею.
Мустафа Кемаль был военным генералом, который фактически создал современную Турцию в начале XX века. Объединил страну вокруг себя, провёл множество современных реформ и усыновил 10 детей. А ещё он был тем человеком, во время правления которого были убиты один миллион армян, десятки тысяч ассирийцев и греков. Гонения на курдов так и вообще были инициированы им. Измир тоже до прихода Ататюрка был другим. Это был христианский город Смирна, в который в 1922 году вошли войска под предводительством Мустафы Кемаля. Меньше чем за неделю здесь было убито, по разным оценкам, от 10 до 100 тысяч человек. Город был вырезан под корень и сожжён дотла — вот и причина того, почему в тысячелетнем городе исторических мест почти нет. Зато сейчас на скале в одном из жилых районов Измира вырезан гигантский портрет Мустафы Кемаля.

Ататюрк до сих пор в Турции священен, его портреты везде: на домах, в парикмахерских, ресторанах, школах, магазинах, на заправках, вообще везде. Я слышала шутку, что если вы на протяжении 15 минут не видели ни одного портрета «вождя» — значит, вы просто уже не в Турции. И при этом правительство до сих пор отрицает факт геноцида армян и других народностей. И кажется мне, что чем больше обожествление «отца всех турок», тем меньше шансов у нации признать свои чудовищные ошибки прошлого.

Стамбул и абрикосы

Все пять дней моего пребывания в Стамбуле лил дождь. Потому про него стоит написать какому-то более удачливому путешественнику. Зато я дочитала книгу польского репортёра Витольда Шабловского «Убийца из города абрикосов» о жизни современной Турции. Уже в аэропорту я купила коробку абрикосовых конфет из Малатьи, и вспомнила одну из прочитанных в книге историй. Это будет последний исторический экскурс в этом и так не самом туристическом тексте. Турецкая глухомань Малатья — родина убийцы папы римского.

В 1981 год Али Агджа совершил покушение на папу римского Иоанна Павла II. Достал пистолет из кармана хорошего итальянского пальто, выстрелил понтифику в живот, но немного промазал. Папа выжил, Али был арестован на месте. Он был участником группировки «Серые волки», одной из многочисленных террористических групп, которые активничали в Турции в 70-80е. Папа простил Али и даже приезжал к нему в тюрьму. Журналистка, которая писала статью про Али, стала его невестой, а адвокат, который сначала отказывался его защищать, с ним подружился. В 2010 Али выпустили на волю — и после этого он успел издать книгу и заявить, что станет священником.

Для меня эта история — свидетельство жизни той Турции, которая никак не вписывается в рамки образа туристической страны. Сразу за воротами отеля «всё включено» столько противоречий и тонкостей, страна так балансирует между секуляризованной культурой и архаическими традициями, что не перестаёшь удивляться. Шутка ли, четыре военных переворота меньше чем за сто лет, а журналистов в тюрьмах как в Китае. Факты слабо вяжутся с приторным образом туристической Турции. И от этого, на мой взгляд, страна становится только интереснее.
Все фото сделаны Ромой Свечниковым
Истории в удобном формате
Рассказы из кругосветки и Индии можно прочитать в виде книг — как электронных, так и бумажных.