Не спи, не ешь, не жалуйся
Реальность — вопрос перспективы; чем больше вы удаляетесь от прошлого, тем более конкретным и вероятным оно кажется. Представьте, что вы находитесь в длинном кинозале: сперва сидите в последнем ряду, а затем постепенно, ряд за рядом, продвигаетесь, пока чуть ли не уткнётесь носом в экран. Мало-помалу лица кинозвезд расползаются в мелькающей зерни, мелкие детали приобретают гротескные пропорции; иллюзия распадается — или, вернее, становится ясно, что иллюзия и есть реальность.
Салман Рушди
«Дети полуночи»
Салман Рушди
«Дети полуночи»
В Индию я не хотела. Мой муж и напарник Рома Свечников – тоже нет. Мы познакомились во время кругосветного путешествия автостопом, затем оба вернулись в родной Минск и занимались медиапроектами. В ноябре 2016 года мы ждали, пока друг закончит монтаж документального фильма «Вокруг Беларуси на велосипедах с моторами». К тому моменту мы давно никуда не уезжали надолго, хотелось сменить обстановку и сбежать от зимы. На пути к нашему дому висела огромная растяжка «Аэрофлота» с анонсом дешёвых сезонных билетов в Азию. Реклама сработала. «Почему бы и не Индия? Поставим галочку в послужном списке», – решили мы, и купили билеты на начало января в эту огромную страну.
Хоть я и не была в Индии, у меня было какое-то мнение на её счёт, составленное из рассказов знакомых и масскульта. Страна святых, грязная страна, красивая страна, страна счастливых нищих, вот это всё. Кажется, что в русскоязычном пространстве Индия имеет особый статуc – иконическое Другое. Мода началась ещё в конце XIX века с эпатажного мистика Елены Блаватской. Она провела семь лет в Азии, а затем основала Теософское общество и попыталась замиксовать идеи брахманизма, буддизма и зороастризма в одно учение. Попытка провалилась, но имидж страны начал формироваться. В советские времена Индия была доступной экзотикой: очереди выстраивались на показы красочных Болливудских фильмов и за чёрным «чаем со слоником». В начале 2000-х годов началось повальное увлечение йогой, дауншифтингом и поисками себя, а Индия с её древней культурой, тёплым климатом и дешевизной стала идеальным местом для поисков ответов на вечные вопросы бытия. В 2010 году на русском языке был опубликован роман «Шантарам» Грегори Робертса, гимн авантюризма и блатной романтики, и интерес к стране был ещё раз подогрет. Короче, подойти к Индии беспристрастно у меня не получалось с самого начала.
Я провела в Индии два месяца – январь на юге, февраль на севере. Мы с Ромой ехали по классическому маршруту: Варкала (штата Керала), Гоа, Хампи и Гокарна (штат Карнатака), Джайпур и Пушкар (штат Раджастан), Варанаси (штат Уттар-Прадеш), Ришикеш (штат Уттаракханд), Дарамсала (штат Химачал-Прадеш). Одиннадцать поездов, три пищевых отравления и несколько прекрасных русскоговорящих людей, которые были моими проводниками. Десяток статей, книг и документальных сериалов, которые позволили чуть-чуть приблизиться к пониманию прошлого и настоящего этой гигантской территории. Я не искала в Индии духовного просветления или физического оздоровления, я просто ехала смотреть страну. Этот текст – моя попытка осознать, что я увидела в дороге, и ответить на вопрос, почему Индия представляет собой такую лихую смесь средневековых нравов и явлений 21 века.
И почему с Индией у меня так и не сложилось.
Хоть я и не была в Индии, у меня было какое-то мнение на её счёт, составленное из рассказов знакомых и масскульта. Страна святых, грязная страна, красивая страна, страна счастливых нищих, вот это всё. Кажется, что в русскоязычном пространстве Индия имеет особый статуc – иконическое Другое. Мода началась ещё в конце XIX века с эпатажного мистика Елены Блаватской. Она провела семь лет в Азии, а затем основала Теософское общество и попыталась замиксовать идеи брахманизма, буддизма и зороастризма в одно учение. Попытка провалилась, но имидж страны начал формироваться. В советские времена Индия была доступной экзотикой: очереди выстраивались на показы красочных Болливудских фильмов и за чёрным «чаем со слоником». В начале 2000-х годов началось повальное увлечение йогой, дауншифтингом и поисками себя, а Индия с её древней культурой, тёплым климатом и дешевизной стала идеальным местом для поисков ответов на вечные вопросы бытия. В 2010 году на русском языке был опубликован роман «Шантарам» Грегори Робертса, гимн авантюризма и блатной романтики, и интерес к стране был ещё раз подогрет. Короче, подойти к Индии беспристрастно у меня не получалось с самого начала.
Я провела в Индии два месяца – январь на юге, февраль на севере. Мы с Ромой ехали по классическому маршруту: Варкала (штата Керала), Гоа, Хампи и Гокарна (штат Карнатака), Джайпур и Пушкар (штат Раджастан), Варанаси (штат Уттар-Прадеш), Ришикеш (штат Уттаракханд), Дарамсала (штат Химачал-Прадеш). Одиннадцать поездов, три пищевых отравления и несколько прекрасных русскоговорящих людей, которые были моими проводниками. Десяток статей, книг и документальных сериалов, которые позволили чуть-чуть приблизиться к пониманию прошлого и настоящего этой гигантской территории. Я не искала в Индии духовного просветления или физического оздоровления, я просто ехала смотреть страну. Этот текст – моя попытка осознать, что я увидела в дороге, и ответить на вопрос, почему Индия представляет собой такую лихую смесь средневековых нравов и явлений 21 века.
И почему с Индией у меня так и не сложилось.